Японская разведка создала разветвленную инфраструктуру в Индонезии и Новой Гвинее, где все ее точки именовались Службами действия (Косаку кикан). Они руководили агентурным аппаратом, набранным из числа местного населения и использовавшимся в основном в контрразведывательных целях. Резиденты также отвечали за подведомственные им учебные центры, самым крупным из которых являлась школа военно-морской разведки в Маноквари. В Батавии и Джакьякарте разместились бюро военно-морского офицера-резидента, в Сурабае располагалась резидентура Хана кикан, а в Голландском Тиморе - Отори кикан. Под руководством штаба 19-й армии на Тиморе работала Матцу кикан, на Борнео - Ками кикан. Кроме того, японцы сформировали в Индонезии Индонезийскую добровольческую армию (ПЕТА) в составе 81 батальона. Правда, в реальности ее подразделения соответствовали не батальонам, а скорее, отделениям, поскольку все вместе насчитывали 800 человек личного состава. Закат японской агентурной разведки начался после провала попытки захвата Импалы весной 1944 года. Среди ее стратегической агентуры имелось множество британских двойников.
Операции союзных спецслужб в Голландской Восточной Индии (Индонезии) не отличались активностью. Ни ОСС, ни МИ-6, ни СОЕ, ни его австралийский двойник СОА не действовали там в заметных масштабах. Кроме того, частично они были разорваны надвое, поскольку Суматра являлась сферой ответственности СОЕ, а остальная часть будущей Индонезии - СОА. Операции спецслужб на Суматре проходили в крайне нервозной обстановке противоречий между британцами и голландцами, между местным голландским командованием и лондонским правительством Нидерландов в изгнании, между концепцией диверсионных операций армейского типа (коммандос) и оперативно-боевой направленностью СОЕ. Все это усугубляла активная японская пропаганда, направленная на разжигание ненависти к европейцам у местного населения, и без того крайне враждебно относившегося к колонизаторам. Невозможность организации на Суматре движения Сопротивления по европейскому типу выявилась практически сразу же с началом войны на Тихом океане. Индонезийцы нападали на голландских хозяев предприятий, нескольких из них убили, а надежды на лояльность местной полиции были весьма призрачны. Обоснованное недоверие к ней доходило даже до намерения разоружить все полицейские формирования в Голландской Восточной Индии из опасения возможности их восстания против колониальной администрации. Недовольство населения усугубила весьма эффективная деятельность голландских войск по разрушению при отступлении нефтепромыслов в Пангкаланбрандан и Пангкалансоесое, нефтехранилищ, складов каучука и почти всего транспорта. Жители оставались без работы, что еще больше усиливало их враждебность к европейцам. Разведывательная служба Голландской Восточной Индии (НЕФИС) была крайне пессимистично настроена в отношении возможности отыскания антияпонской опоры в какой-либо из социальных групп населения и рассчитывала исключительно на изолированные агентурно-боевые группы из собственных офицеров.
Британцы полагали несколько иначе. Уже 21 января 1942 года военное министерство Великобритании выразило надежду на возможность развертывания на Суматре специальных операций по дезорганизации тыла японской армии путем действий оставленных на оседание агентов и диверсантов. Проблема заключалась в отсутствии у "Восточной миссии" СОЕ радиопередатчиков. Все имевшиеся в наличии рации уже были переданы голландскому капитану Л. ван дер Просту, который использовал две из них на Яве для поддержания вертикальной связи с Австралией, а четыре оставил для обеспечения горизонтальной связи между резидентурами НЕФИС. Капитан приобрел в Эфиопии определенный опыт проведения специальных операций, поэтому главнокомандующий вооруженными силами в Индии генерал Арчибальд Уэйвелл рекомендовал его как единственно возможного кандидата на пост руководителя партизанской войной в регионе. Ван дер Прост первоначально сформировал "Миссию № 43" для проведения специальных операций в Малайе, но из-за разгрома британских войск на Малаккском полуострове она безнадежно опоздала, и тогда капитану поручили обеспечить эвакуацию штаба главнокомандующего. Через три дня достаточно удачный и остроумный план был готов, но оказался ненужным, поскольку генерал убыл по другому маршруту. Однако при этом ван дер Прост доказал свои способности в специфической области специальных операций и был выбран для руководства ими в Голландской Восточной Индии. Капитан создал базу на юге острова Ява, откуда периодически направлял своих офицеров для действий на Суматре, но основной своей базой считал Цейлон. В организованном там лагере немногочисленные агенты из местного населения проходили краткосрочное обучение проведению диверсионных и партизанских операций с последующей обратной заброской на острова Голландской Восточной Индии.
Очень скоро голландское правительство в эмиграции решило принять в этом процессе более активное участие. В начале апреля 1942 года из Великобритании на Цейлон для формирования ядра групп специального назначения прибыли капитан Х. Г. С. Пел и лейтенант Ян Скипенс. В их распоряжении имелось 40 военнослужащих 1-го отряда бригады "Принцесса Ирена" из состава Островного корпуса, прошедших подготовку по программе коммандос. Это сразу же создало серьезные проблемы при планировании операций СОЕ и НЕФИС, поскольку вновь прибывшие никак не желали уяснить, что оперативно-боевая деятельность, в частности, формирование подпольных групп Сопротивления, имеет весьма мало общего с задачами этих двух органов. В Голландской Восточной Индии были нужны не коммандос, а агенты, вербовщики и инструкторы-организаторы партизанских отрядов. Все это постоянно служило источником возникновения проблем концептуального характера и конфликтов голландского руководителя специальных операций майора Ф. Моллингера с собственным военным командованием. Британцы наблюдали за этим процессом с нарастающим неудовольствием и в итоге попытались снять все затруднения путем создания в "Индийской миссии" совместной Англо-голландской секции. Голландцы согласились на это при условии назначения майора Моллингера заместителем ее начальника. Позднее его сменил дослужившийся до полковника Пел. Секцию возглавил британский подполковник Кристофер Хадсон. Англичане понимали беспочвенность надежд своих союзников на скорое вторжение на Суматру и Яву и по этой причине рассчитывали, что перевод голландцев под юрисдикцию СОЕ заставит их расстаться с навязчивой идеей об организации постоянных рейдов коммандос на эти острова. Однако командующий нидерландскими силами на ТВД адмирал С. Е. Л. Хельфрих имел на этот счет совершенно иное мнение и постоянно планировал высадку на Суматру военнослужащих Островного корпуса, рассчитывая на их связи с местным населением. Руководитель "Индийской миссии" объяснял, что для организации партизанских операций эти люди практически бесполезны, поскольку среди них почти не было уроженцев и жителей Суматры. Маккензи считал, что чем скорее Островной корпус переведут с Цейлона в Австралию, тем лучше. В конечном итоге эмигрантское правительство Нидерландов в Лондоне наконец осознало, что о возврате острова пока не может быть и речи, и что в этих условиях следует развивать нелегальные сети и подпольные группы, завязывать контакты и вести разведку. Но адмирал Хельфрих настаивал на продолжении диверсионных рейдов и был совершенно уверен, что обстановка на Суматре заставляет направлять туда миссии с вооруженной охраной из коммандос для защиты офицеров от враждебных проявлений со стороны туземного населения. Лишь много позднее командующий признал бессмысленность направления к местным жителям вербовщиков, нуждающихся в подобной охране.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
|
