Достижения разведывательных служб Советского Союза в Соединенных Штатах в период их участия во Второй мировой войне оставляю далеко позади, прямо скажем, жалкие и любительские потуги разведок стран "оси". Помимо объективных, на это имеется и ряд субъективных причин. Статус союзника в войне облегчал направление в страну офицеров разведки под различными, иногда достаточно прозрачными прикрытиями и исключал принятие против них энергичных мер воздействия в случае провала. Известны ситуации, в которых госдепартамент и департамент юстиции не позволяли правоохранительным органам применять какие-либо санкции к раскрытым агентам и офицерам советской разведки. Это способствовало тому, что хотя численность "легальных" резидентур, в которых работали разведчики под дипломатическим прикрытием, и была невелика, но в стране действовало множество иных советских учреждений (ТАСС, Амторг, Советская закупочная комиссия и другие), в штатах которых также имелось немало оперативных работников. Сбору разведывательной информации в США существенно способствовала обязанность всех работников загранучреждений СССР, которых насчитывалось там несколько тысяч, добывать любые доступные им и представляющие интерес сведения. Естественно, не все могли или желали заниматься этим, однако в целом такая мера весьма способствовала массовому добыванию американских секретов. По данным военной контрразведки Соединенных Штатов, например, только тремя авиарейсами через Аляску и Сибирь в январе и феврале 1944 года в СССР было отправлено 4800 килограммов дипломатической почты. Очевидно, что для нормальной деятельности посольств и консульств это чрезмерно много, основную часть отправок явно занимали материалы разведки. Немаловажным фактором стала и разница в мере наказания, ожидавшей агентов разведок союзника и противника. Помимо этого, СССР пользовался симпатиями значительной части населения Соединенных Штатов как государство, ведущее активную вооруженную борьбу с общим врагом, и помощь ему американцы зачастую не считали шпионажем. Вопреки распространенному в США мнению, роль коммунистов в развитии советских агентурных сетей в стране была не слишком велика, хотя в некоторых случаях и оказалась ключевой.
Внешняя разведка НКВД/НКГБ СССР располагала в Соединенных Штатах развитой сетью "легальных" и нелегальных резидентур. После уже упоминавшегося ареста и вынужденного отбытия из страны Г. Б. Овакимяна ("Геннадий") обязанности "легального" резидента в Нью-Йорке исполнял П. П. Пастельняк ("Лука"), вскоре сдавший дела прибывшему из Москвы В. М. Зарубину. В Нью-Йорке он должен был работать под фамилией Зубилин и под прикрытием должности вице-консула. Незадолго до отъезда, 12 октября 1941 года Сталин лично проинструктировал его и поставил перед нью-йоркской точкой пять задач:
- Добывать информацию о действиях Германии против СССР.
- Добывать информацию о планах действий и целях союзников СССР, в частности, установить перспективы открытия ими второго фронта в Европе.
- Отслеживать возможность заключения правительством Соединенных Штатов сепаратного мира с Германией и вступления США в войну против Советского Союза.
- Отслеживать планы союзников по послевоенному политическому устройству мира.
- Вести научно-техническую и военно-техническую разведку.
В декабре Зарубин приступил к работе в Нью-Йорке, возглавив резидентуру со штатной численностью всего в 13 человек. Несмотря на это малочисленность, эта загранточка стала одной из самых результативных за весь период Второй мировой войны и смогла создать прочные агентурные позиции на послевоенный период. Зарубин сумел восстановить связь с ценнейшим агентом-групповодом Я. Н. Голосом ("Звук"), прерванную после высылки из США ранее работавшего с ним Овакимяна. Следует, однако, отметить, что именно в этом заключались истоки будущего предательства, совершенного агентом и любовницей Голоса Элизабет Бентли ("Мирна", "Умница").
Внезапное и резкое возрастание значения ведения в Соединенных Штатах научно-технической разведки, в особенности в области расщепления ядра атома и применения ядерной энергии в военных целях, выдвинули в число приоритетных линию научно-технической разведки (НТР). Для руководства ей в январе 1943 года в страну прибыл Л. Р. Квасников. Такое кадровое решение состоялось вопреки крайней неприязни к нему наркома Берия, но было абсолютно закономерным. Именно Квасников стал инициатором активизации сбора сведений по ядерному оружию, он имел высшее химико-механическое образование и с 1939 по конец 1942 года возглавлял отделение НТР в центральном аппарате разведки. Деятельность линии НТР осуществлялась фактически автономно, а руководимое Квасниковым подразделение нью-йоркской загранточки получило статус отдельной резидентуры.
В апреле 1943 года главный резидент в США Зарубин был переведен из Нью-Йорка в Вашингтон на должность 2-го секретаря посольства СССР и сдал дела исполняющему обязанности "легального" резидента С. З. Апресяну ("Май"), а в августе 1944 года его внезапно отозвали в Москву. Причина этого была одновременно и тривиальной - донос, и совершенно неожиданной. Дело в том, что упомянутый донос был параллельно направлен и в НКГБ СССР, и в ФБР США. Анонимный автор этого редчайшего в разведывательной практике документа раскрывал личный состав "легальных" резидентур внешней разведки и давал их руководителям весьма нелестные характеристики (стиль, орфография и синтаксис оригинала сохранены): "Как нам совершенно точно известно, сам он (Зарубин - И. Л.) работает для Японии, а его жена для Германии. Таким образом он, прикрываясь именем СССР, является опасным врагом СССР и США. <:> Хейфец:очень большой трус, при аресте быстро выдаст всех агентов чтобы спасти себя и остаться в этой стране. <:> Квасников:работает очень нахально и грубо, его проследить и захватить на месте преступления очень легко. Аресту он будет просто рад, т. к. давно ищет причину остаться в США. Ненавидит НКВД но страшный трус и любит деньги. Всех своих агентов выдаст с удовольствием, если ему пообещать американский паспорт. <:> Совершенно особое положение занимает, второй после Зубилина по НКВД:Миронов, его настоящая фамилия Марков (Зубилин - генерал НКВД, Миронов - полковник НКВД). Оба друг друга ненавидят по должностям. По линии НКВД руководили оккупацией Польши. Зубилин допрашивал и расстреливал поляков в Козельске, Миронов в Старобельске. 10000 расстрелянных поляков под Моленском дело рук их обоих. Если Миронову доказать, что З. работает на немцев и японцев, он немедленно расстреляет его без суда, т. к. имеет тоже очень большой пост в НКВД" . Помимо подобных пассажей, в этом более чем странном документе содержались детали организационной структуры резидентур НКГБ в США, что позволяло сделать вывод о принадлежности его автора к штату разведки. Американцы придали письму на имя Гувера самое серьезное значение и с помощью содержавшейся в нем информации пытались проверить данные своей операции по дешифровке телеграфной переписки дипломатических и торговых учреждений СССР в своей стране. Как и следовало ожидать, не меньший интерес вызвал документ и в Москве. Генерал-майор Зарубин оказался объектом расследования, которое могло закончиться для него весьма плачевно из-за тяжких обвинений в работе на противника, но все обернулось благополучно, поскольку почти сразу же выявилась их ложность. Достаточно быстро был установлен и аноним, которым, как ни странно оказался упоминавшийся в письме в самом негативном контексте В. Д. Марков. Вскоре его вызвали в Советский Союз и быстро приговорили к пяти годам лагерей. Утверждения ряда авторов о помещении бывшего помощника Зарубина в психиатрическую лечебницу с диагнозом "шизофрения" не соответствуют действительности. Однако полностью отбыть свой срок ему не удалось. В 1945 году Марков попытался переправить в посольство США в Москве сведения о казнях поляков, был разоблачен и вскоре расстрелян.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
|
