Смена руководства Экспертного подразделения заметно уязвила самолюбие властей доминиона, которым ясно продемонстрировали действительную степень их зависимости от метрополии. Канадцы ожидали, что это унижение будет компенсировано серьезной помощью в налаживании работы радиоразведки, и на первых порах все действительно выглядело именно таким образом. 24 декабря 1941 года Верховный комиссар Великобритании в Оттаве Малькольм Макдональд официально известил Робертсона о намерении БСК углубить сотрудничество в перехвате японского радиообмена в Западном полушарии и на Дальнем Востоке. Министр по делам доминионов ходатайствовал о том, чтобы канадцы присвоили этой деятельности высший приоритет. Взамен метрополия брала на себя обязательство заняться всем остальным нелегальным радиообменом между Западным полушарием и Европой, включая радиоточки абвера в Латинской Америке. Она также обещала вскоре прислать квалифицированного криптоаналитика на пост начальника Экспертного подразделения. Канадцев не слишком обрадовало такое резко сужавшее сферу их радиоперехвата предложение. В ответном письме Стоун поинтересовался, действительно ли в метрополии желают, чтобы они отказались от перехвата радиообмена кригсмарине, и предложил не прекращать перехваты сообщений немецких нелегальных радиостанций а оказать помощь в их дешифровке.
Письмо Стоуна было составлено в весьма мягких и обтекаемых выражениях, вследствие чего Макдональд ошибочно заключил, что британские предложения приняты благосклонно. Он подтвердил, что Канада действительно будет получать любые запрашиваемые ей материалы британской радиоразведки через директора БСК, для чего в Оттаву на постоянной основе командировался сотрудник Службы радиобезопасности (РСС) подполковник Стрэттон. Последнее утверждение было несколько лукавым, поскольку данный офицер в первую очередь должен был организовывать взаимодействие с коллегами из США, хотя Канада, конечно, также относилась к сфере его компетенции. По поводу морской радиоразведки Макдональд примирительно заявил, что канадцы могут продолжать ее, а вот от перехватов агентурных радиостанций абвера в Латинской Америке их вскоре освободят, поскольку японское направление является более важным и срочным.
На смену Ярдли в Оттаву прибыл 67-летний Оливер Стрэчи, бывший начальник подразделения ПШКШ, занимавшегося ручными шифрами абвера. Он привез с собой копии нескольких французских кодов (без перешифровки) и ключи к ряду японских кодов высокого уровня, что позволяло вскрывать перехваченные сообщения, но низводило канадских криптоаналитиков до уровня простых клерков-дешифровальщиков. Тогда же в Нью-Йорке появились подполковник Ф. Дж. Стрэттон и капитан К. Дж. Мэйдмент, намеревавшиеся реализовать британский план взятия под контроль перехватов и дешифрования агентурных сообщений немцев в Западном полушарии. Стрэттон принял на себя руководящую миссию и расписал задачи причастным к этому направлению РСС, канадской Особой радиостанции и ФКК США. Мэйдмент же обосновался в БСК, получал там все поступающие в этот разведорган тексты перехватов и после изучения рассылал их копии в береговую охрану США, Экспертное подразделение и ПШКШ для дальнейшей обработки. Составленные в результате этого информационные документы поступали в КОИ и БСК.
Первоначально Стрэттон и Мейдмент прибыли в Оттаву, после чего Дрэйк сразу же прекратил дешифровки радиограмм Кемптнера и вместо этого занялся двумя другими шифрами абвера и третьим, предположительно японским. Перед увольнением Ярдли все-таки пришлось передать британцам ключи к вскрытым им шифрам, которые теперь попали к Стрэчи. Отныне радиообмен агентов абвера в Латинской Америке вскрывался в ПШКШ, пересылавшей полученные материалы в БСК, а ФБР было исключено из цепочки получения дешифровок напрямую из Канады и могло знакомиться с ними лишь по усмотрению Стивенсона. Естественно, директор БСК не злоупотреблял открывшейся возможностью дозирования информации, но сам факт возникновения такой зависимости весьма обескуражил американцев. В самом же Экспертном подразделении в период с 21 января по 14 февраля 1942 года вообще не вскрыли ни одну новую германскую радиограмму. По указанию англичан канадцы работали над дешифровками старых сообщений "Альфредо" (нелегальный резидент абвера в Бразилии Энгельс), в которых не содержалось ничего важного, в первую очередь дат отправления конвоев. Это немедленно и существенно понизило роль Экспертного подразделения в системе контрразведывательного обеспечения Западного полушария. Как бы для подчеркивания снижения важности канадских дешифровальщиков англичане распорядились рассылать их материалы под известным грифом ISOS, в котором две последние буквы расшифровывались как "Oliver Strachey", что совершенно не соответствовало подлинному вкладу Стрэчи в данную работу и одновременно умаляло роль действительно осуществлявших ее специалистов. Но ущемление самолюбия канадцев было не самым существенным фактором, это, вконце концов можно было бы и стерпеть. Хуже было то, что Лондон, судя по всему, и не собирался выполнять взятые на себя Верховным комиссаром обязательства снабжать доминион дешифровками радиограмм агентов абвера, в частности, Кемптера. Канадцы непростительно ошиблись, не оставив себе ключей Ярдли к германским ручным шифрам и теперь не могли самостоятельно восполнить это упущение.
На первом этапе нового разделения обязанностей руководители департамента иностранных дел Канады, в том числе Робертсон, еще не осознавали, что именно произошло. Они были уверены в том, что их страна органично вписалась в комплексную систему радиоразведки в Западном полушарии и взаимодействует с метрополией в статусе если не равного, то хотя бы младшего партнера. Пребывая в этом блаженном заблуждении, Робертсон поставил вопрос об изменении статуса Экспертного подразделения и превращении его из органа, финансируемого по частным каналам через НРК, в государственный институт. При этом следовало решить, в состав какого ведомства включить дешифровальщиков. Робертсон огласил свое видение перспективы: "Мы заинтересованы в первую очередь не в достижении немедленных результатов, но в создании организации, которая со временем разовьется в компетентное криптографическое бюро" . Предпочтение было все же отдано оставлению Экспертного подразделения в составе НРК, хотя и в новом статусе. Это позволяло легко скрыть его среди множества работавших в составе НРК невоенных органов и комитетов, к которым отныне добавился еще один под председательством Пирсона и с бюджетом в 100 тысяч долларов в год. Одновременно Пирсон стал также офицером связи дипломатического ведомства с разведорганами армии и ВМС и фактически занял место верховного руководителя всех спецслужб страны. Внешне все выглядело довольно благополучно, однако вскоре канадцы осознали, что их далеко идущие планы вряд ли будут воплощены в жизнь. Уже 5 февраля 1942 года ранее других осознавший изменившуюся обстановку Робинсон доложил Пирсону о том, что нарушил бы свой долг, умолчав о плачевных перспективах Экспертного подразделения. Он утверждал, что его развитие в современный дешифровальный орган не состоится, если существующее положение дел сохранится.
На первый взгляд, это звучало довольно странно. К этому времени канадские органы радиоразведки были усилены. В Виктории армия организовала крупный пост перехвата (Особая радиостанция), аналогичная точка департамента транспорта в Пойнт Грей вблизи Ванкувера получила три дополнительных приемника. Возглавлявшаяся де Марбуа радиоразведка ВМС за год значительно выросла. Ее 200 сотрудников изучали радиообмен германских, итальянских, французских, испанских и советских торговых судов, выполняя не только поставленные Адмиралтейством задачи, но и действуя по собственной инициативе в области пеленгации и анализа перехвата. Дополнительно изучались передачи открытым текстом из Китая и Кореи. Однако британцы допускали канадцев лишь к внешнему периметру радиоразведки, тщательно устранив их от дешифровальной работы и не выполняя при этом собственных обязательств о предоставлении Оттаве всей необходимой радиоразведывательной информацией. Противостоять этому канадцы были не в силах.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
|
