На протяжении всей Второй мировой войны канадцы предполагали возможность агентурного проникновения в свою страну немецкой, японской, итальянской, даже американской разведывательных служб и совершенно не обращали внимания на советских союзников, развернувших там мощные нелегальные сети. Справедливость, однако, требует отметить, что Канада как таковая никогда не являлась объектом заинтересованности для обеих основных спецслужб СССР, охотившихся там в основном за британскими и американскими научно-техническими и военно-техническими секретами.
"Легальным" резидентом ГРУ в Оттаве был майор В. Соколов ("Дэви"), занимавший по прикрытию должность инспектора по приемке военной продукции для СССР на предприятиях Канады. В момент его направления на работу этот британский доминион, не располагавший серьезным военным потенциалом и не игравший никакой роли в мировой политике, не представлял особый интерес для военной разведки. Соколову предстояло работать в своего рода "тихой заводи", годной разве что на использование в качестве удобного места для встреч с действующей в Соединенных Штатах советской агентурой. Однако после того, как в Москве установили, что на территории страны Великобритания и США активно разрабатывают ядерное оружие, все внезапно и принципиально изменилось. Руководство ГРУ срочно усилило свою точку в Оттаве и в июне 1943 года заменило прежнего "легального" резидента на более сильного работника - полковника Н. И. Заботина ("Грант"), одновременно являвшегося военным атташе СССР в Канаде. Первоначально штат точки был крайне ограничен и состоял из помощника резидента майора Романова и шифровальщика лейтенанта И. С. Гузенко ("Кларк").
Вторая партия направленных в Канаду разведчиков прибыла в августе того же года. В нее входили заместитель резидента по оперативной работе подполковник П. С. Мотинов ("Ламонт"), майор В. Рогов ("Брент"), лейтенант П. Н. Ангелов ("Бакстер") и некоторые другие офицеры. Основной задачей резидентуры являлось проникновение в Национальный совет по исследованиям и исследовательский отдел военного министерства, для чего в ней была сформирована оперативная группа "Бэк". Помимо "легальной", в Канаде действовала нелегальная резидентура ГРУ, руководитель которой Я. П. Черняк в 1943 году прибыл из Великобритании и развернул активную работу по линии военно-технической разведки. Только в 1944 году он добыл 12500 листов технической документации и 60 натурных образцов аппаратуры в областях радиолокации, электрооборудования, морских вооружений и металлургии .
В результате послевоенных провалов и радиоконтрразведывательной операции "Венона" ряд агентов ГРУ в Канаде стал известен. Среди них наиболее важными оказались ученые НРК и Исследовательского отдела департамента обороны. Лучшими агентами резидентуры по атомной тематике стали майор артиллерии, профессор математики Королевского университета в Оттаве Израэль Гальперин (Бэкон"), Дэнфорд Смит ("Бадо"), Эдуард Мазерал ("Багли") и Алан Нанн Мэй ("Алек"). Существенную помощь Советскому Союзу оказали также агенты - члены парламента от коммунистической партии Альфред Роуз (настоящая фамилия Розенберг, "Фред") и Сэм Карр ("Дюбуа", "Сэм" и "Фрэнк")
Среди перечисленных, безусловно, наиболее известен талантливый физик-экспериментатор Алан Нанн Мэй. Как уже отмечалось, в январе 1943 года он прибыл из Великобритании для работы в Монреальской лаборатории Национального совета по исследованиям Канады, причем не последнюю роль в его согласии на перевод сыграло стремление избавиться за океаном от советской разведки. Во время последней встречи с находившимся тогда в Великобритании Черняком агент получил условия связи на новом месте, но в течение длительного времени она не устанавливалась, судя по всему, из-за отсутствия в Канаде советского посольства. Через восемь месяцев после начала работы в Монреале Нанн Мэя перевели в Чок Ривер, где планировалось соорудить первый тяжеловодный атомный реактор для производства обогащенного урана. Новая работа предусматривала периодические поездки в Аргоннскую лабораторию Чикагского университета, в которой с декабря 1942 года действовал первый в истории ядерный реактор. В 1944 году британский ученый побывал в Чикаго четырежды и находился в курсе разработок своих американских коллег в рамках "Манхэттенского проекта". Несмотря на то, что с 1943 года в Канаде уже действовало посольство СССР, советская разведка на связь с ним не выходила. Постепенно успокоенность Нанн Мэя росла, он уверился в возможности забыть прошлые контакты, однако это было лишь иллюзией. В феврале 1945 года Центр приказал полковнику Заботину восстановить связь с агентом "Алеком", используя для этого возможности национального секретаря коммунистической партии Канады Сэма Карра. Лидер канадских коммунистов стал агентом военной разведки совсем недавно, в 1943 году, а первоначально с 1924 года работал на ОГПУ/НКВД. Естественно, Заботин был убежден, что Карр продолжает оставаться информатором госбезопасности, и потому не пожелал восстанавливать связь с перспективным источником с помощью этого сомнительного агента. Полковник добился согласия Центра на использование штатного сотрудника резидентуры. В мае 1945 года лейтенант Ангелов ("Бакстер") появился в доме не ожидавшего ничего плохого доктора Нанн Мэя, который сразу же попытался уклониться от продолжения сотрудничества. Наивный ученый не понимал, что однажды попавшие в эту систему, как правило, самостоятельно вырваться из нее не в состоянии. Он заявил, что находится под наблюдением контрразведки и потому принести пользу в добывании информации не может, однако для Ангелова подобная ситуация была штатной. Разведчик отмел все возражения "Алека" и предупредил ученого о крайне плачевных для него последствиях отказа. Агенту оставалось лишь согласиться с требованиями ГРУ и заняться подготовкой подробного сообщения с описанием всех доступных ему работ по исследованиям в области создания атомного оружия.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
|
